Объект№90: как работала больница Раухфуса во время блокады

После окончания Великой отечественной войны в штаб-квартире Гиммлера были найдены карты различных городов Европы с обозначением городских объектов, предназначенных к уничтожению. На картах Ленинграда было 955 таких объектов, под номером 90 значилась Детская городская больница имени К. А. Раухфуса. Такая карта была у каждого летчика, летевшего бомбить город, и у каждого офицера-артиллериста, чьи орудия были нацелены на Ленинград.

Здание стационара больницы.

В первые же дни после начала Великой Отечественной войны началась мобилизация сотрудников больницы в ряды Красной армии. Среди первых был мобилизован главный врач больницы Овсей Борисович Ашкенази. Всего было мобилизовано 148 сотрудников.

8 сентября 1941 года вокруг города сомкнулось кольцо блокады. Больница Раухфуса в годы блокады работала как детский военный госпиталь, в котором было развернуто 445 коек. На плечи оставшихся сотрудников больницы легла вся тяжесть работы в условиях, каких еще не знала история. 8 и 10 сентября фашисты разбомбили Бадаевские склады, где хранились запасы продовольствия города. Земля на этом месте долго оставалась сладкой. Сотрудники больницы позже писали о мальчике лет 10, который в осенние дни 41-го года поступил в больницу с кишечной непроходимостью. У него при бомбежке погибли все родные, и, чтобы не умереть с голоду, ребенок ел эту сладкую землю. Его кишечник был забит землей.

Зима в 41-м году началась рано и была очень холодной. В ноябре выпал снег. По воспоминаниям переживших блокаду людей температура в отдельные дни опускалась до -40°. Снег убирать было некому. Прекратилась подача электричества, не работали городской транспорт, водопровод, канализация. Сотрудники больницы переживали все тяготы блокады. Дети поступали в больницу в очень тяжелом состоянии: с тяжелыми ранениями, ожогами, обморожениями, травмами. И у всех была тяжелая дистрофия. Летальность детей в январе 1942 года достигла 76,8%. Из-за отсутствия электричества и воды прекратили работу прачечная, дезинфекционная камера, автоклавы.

В хирургическом отделении. Фото из архивов музея истории больницы К.А. Раухфуса

Чтобы сберечь тепло, старших детей помещали по двое в одной кровати, а малышей – поперек кровати по 4-5. В палатах установили временные железные печи «буржуйки». Дрова сотрудники заготавливали сами. В первое время разбирали находившиеся поблизости деревянные заборы, в дальнейшем правительство города выделило участки для разбора домов на дрова.

Температура в палатах поддерживалась от 8 до 15 градусов тепла. Остальные помещения отапливались по остаточному принципу. Так как у сотрудников уже не было сил ходить домой и на работу, они перешли на казарменное положение. Работали постоянно, делая перерывы только на сон. В жилых помещениях персонала температура иногда опускалась до нуля, в рабочих кабинетах у персонала в чернильницах замерзали чернила.

Единственным в городе детским патологоанатомом была Лидия Михайловна Линдер, работавшая в больнице Раухфуса. Чтобы произвести вскрытие, она на ночь брала труп в то помещение, где спала сама, чтобы он немного разморозился. И в этих условиях она сделала очень важный научный и практический вывод и доказала, что признаки токсической диспепсии были на самом деле проявлением тяжелейшей дистрофии. Она изменила схему лечения и диеты, благодаря чему спасла сотни жизней. Летальность к декабрю 1942 года снизилась до 14%. Трудно переоценить вклад Лидии Линдер в медицину. Сегодня ее методиками пользуются для выведения подростков из анорексии. Между тем она была очень скромным человеком. В декабре 1942 года Линдер писала в своем дневнике: «Мною ничего не было сделано экстраординарного, только скромное, посильное исполнение своего долга».

Все сотрудники больницы несли непосильную нагрузку. Обессилевшие от голода люди впрягались в санки, на них ставили бочонки и возили с Невы воду. А воды надо было много: работали кухня, молочная кухня, дети поступали в таком состоянии, что в приемном покое их приходилось мыть. В операционных часто работа шла круглосуточно. Для стирки белья растапливали снег, и в промерзших помещениях прачечной стирали вручную белье и использованные бинты (в городе не было в достаточном количестве перевязочного материала).

С объявлением воздушной тревоги все сотрудники переносили детей в бомбоубежище в подвалы больницы. Торопясь, беря на руки по два или три малыша, раз за разом поднимались в отделения, пока все дети не оказывались в безопасности. А после отбоя повторяли весь путь в обратном направлении. И так иногда по 10-12 раз в сутки, очень часто в ночные часы. Но пока у сотрудников оставались какие-то силы, они носили детей наверх, чтобы дети побыли при свете дня. А детей в больнице было много. На 1 января 1942 года в больнице было 443 ребенка. К концу ноября силы иссякли. До конца этой первой жуткой блокадной зимы дети жили в бомбоубежище. Помещения освещали светом коптилок. Но за всю блокаду ни один ребенок, находившийся в больнице, не пострадал от бомбежек и обстрелов.

Новый 1942 год в хирургическом отделении больницы. Фото из архивов музея истории больницы К.А. Раухфуса.

Особенно большая нагрузка выпала на долю хирургов больницы. Дети поступали с тяжелыми ранениями, травмами, ожогами и обморожениями. Хирурги сутками не отходили от операционных столов. К началу блокады в больнице было четыре хирурга, но только один из них имел хирургический опыт работы в больнице. Это был хирург Константин Давидович Аглинцев. Три других хирурга были молодые женщины, две из них были с маленькими детьми, третья вскоре тоже стала матерью. Осенью 1941 года Константин Давидович принес в больницу все запасы варенья, сделанные его женой на зиму. И пока эти запасы не кончились, дети в больнице получали ежедневно по ложечке сладкого лакомства. К сожалению, сам он умер от голода в первую блокадную зиму.

При воздушной тревоге все сотрудники больницы несли дежурство на чердаках и крышах зданий больницы, во дворах. Они тушили зажигательные бомбы и очаги возгорания. Особенно следует отметить дежурства на чердаках сына хирурга Свержинской Кирилла, 11 лет. Дома он умирал от дистрофии. Больница спасла ему жизнь. При начале воздушной тревоги ребенок вместе со взрослыми поднимался на чердак. Он научился ловко гасить зажигательные бомбы. Кроме того, он был связным между дежурными бригадами: маленький и юркий, он быстро достигал нужного места. В 1943 году после прорыва блокады состоялось торжественное награждение всех сотрудников больницы медалью «За оборону Ленинграда». Наравне со всеми медалью был награжден и Кирилл. О таких детях, как он, написаны стихи:

«В блокадных днях мы так и не узнали,

Меж юностью и детством где черта.

Нам в сорок третьем выдали медали,

И только в сорок пятом паспорта».

Многие сотрудники были награждены медалью «За доблестный труд». Несколько человек получили ордена Ленина и Трудового Красного Знамени. А 24 февраля 1943 года врачу-педиатру В. П. Пивоварову первому в больнице было присвоено высокое звание Заслуженного Врача РСФСР.

Сохранились воспоминания детей, которые лечились в больнице в то страшное время. И в этих воспоминаниях отмечается, что в больнице кормили хорошо, конечно, в сравнении с питанием вне больницы. А сотрудники, спасавшие детей от голодной смерти, голодали и умирали. В 1941-1942 гг. от дистрофии и цинги умерло 63 медицинских работника.

С возобновлением подачи света в январе 1942 в больнице вновь заработали лаборатория, рентген, физиотерапевтический кабинет. С июля 1942 года вместо временных железных печурок стали устанавливать кирпичные печи. Всего было сложено 105 печей. Весной на территории больницы и в подсобном хозяйстве были посажены овощи. Всю работу проводил медицинский и обслуживающий персонал больницы в свободное от своей основной работы время. Ко второй блокадной зиме в больнице были свет, водопровод, канализация, работала дезинфекционная камера. А к новому 1943 году детям сделали праздник. В отделениях установили елки. Питание детей улучшилось.

В годы блокады педиатры Ленинграда не только лечили, кормили и выхаживали детей. В городе проводилась научная работа. С 1 июля 1941 года по 1 апреля 1944 года педиатрами Ленинграда только в журнал «Педиатрия» было послано 125 научных статей на различные темы. С мая 1942 года возобновились заседания Педиатрического научного общества города. Врачи больницы имени Раухфуса не только посещали его заседания, но и делали там доклады и сообщения. Например, 12 декабря 1942 года Лидия Линдер записала в своем дневнике: «Я докладывала нашим врачам свои результаты и выводы обработки 550 историй болезни по дистрофии. Имеются интересные данные. Присутствовал профессор А. Ф. Тур».

В 2011 году по инициативе главного врача В. Ю. Деткова в бывшем центральном входе открылся музей истории больницы. Сегодня там хранятся подлинные документы тех лет наравне с историческими планами стационара руки самого К. А. Раухфуса. Ежегодно хранительницы музея – бывшая заведующая отделением анестезиологии и реанимации, блокадница Стелла Павловна Инденбом и бывший начмед Галина Николаевна Вениаминова – проводят экскурсии для маленьких пациентов и их родителей, рассказывая о выдающейся почти полуторавековой истории больницы.

Материал подготовлен Детской городской больницей им. К. А. Раухфуса для редакции Вести.Медицина.