- MedicGo - https://medicgo.ru -

Личный опыт: мужской рассказ об усыновлении

Стремление изменить мир к лучшему – это бактерия, которой заражаются один раз и на всю жизнь. В каком бы направлении человек не работал, чем бы ни занимался для личностного роста, он всегда будет преследовать эту мысль. Денис Салтеев менял мир с помощью работы, внедряя в жизни людей новые высокие технологии. А потом нашел еще одно, самое важное предназначение – в приемных детях и собственной семье. Специально для Вести.Медицина с Денисом побеседовала Диана Машкова [1], писатель, журналист, основатель клуба «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра».

Карьера

В юности я был спортсменом. Играл в баскетбол [2], выступал за один из сильнейших баскетбольных клубов РФ, казанский УНИКС. Обладал званием мастера спорта. Я считал тогда, да и сейчас так же думаю, что спорт это мощный инструмент объединения людей. И конечно, мне нравилось быть частью главной команды республики, защищать честь родного Татарстана. Потом, когда окончил университет, получив специальность физик-теоретик и физик-радиоэлектроник, у меня появились перспективы заниматься фундаментальный наукой, возможно, промышленными вещами.

Но в тот момент Советский Союз резко закончился, а инженеры-радиоэлектроники нефтяной промышленности стали не нужны. Тогда мне и подвернулась очень интересная история. В России в 1998 году начал бурно развиваться Интернет, люди начали пользоваться доступом в сеть. А я эту возможность предоставлял, и четко ощущал в тот момент, что живу не зря, и приношу пользу людям. Наверное, это как было девизом в моей жизни тогда, так до сих пор им и остается.

Потом мы с женой и нашей маленькой дочкой переехали в Москву. В столице я быстро устроился на работу, пришел в один из старейших интернет-провайдеров. Дальше был карьерный рост, новые позиции в известных крупных компаниях в области связи. Я всегда занимался внедрением чего-то нового, привносил в жизнь людей технологии, которыми они раньше не обладали.

А в 2008 году у меня у меня возникло ощущение, что интересные проекты в России закончились. Я больше не чувствовал себя на острие жизни. И тогда достаточно долгое время – наверное, года три-четыре – я потратил на поиск смысла. Мне хотелось развиваться самому и приносить какую-то пользу миру. Вдохновляться и вдохновлять других. Но в тот кризисный период такой возможности не было. Я просто был как все.

Семья

Когда мне исполнилось 38 лет, в России приняли закон Димы Яковлева. Закон спорный, у меня к нему с самого начала было неоднозначное отношение. К тому времени я уже был немного знаком с системой сиротства – с середины двухтысячных помогал детскому дому в качестве волонтера. А потом понял, что это бесполезно. Помочь, если ты обычный человек, можно какому-то конкретному ребенку, а не сразу десяткам тысяч детей, которые живут за высокими заборами учреждений и отрезаны от общества.

Мы с женой тогда поговорили и поняли, что хотели бы попытаться изменить к лучшему жизнь одного ребенка-сироты. Усыновить. Если у нас получится и если хватит на это сил. Тогда я много размышлял о том, что как специалист уже состоялся, а просто зарабатывать деньги, не привнося в мир ничего нового и ценного, мне неинтересно. Я смотрел на дом, в котором живу, и понимал, что в нем слишком много места, что в принципе мои возможности сейчас превышают потребности. Дочка уже почти выросла, еще несколько лет, и выйдет замуж. И что тогда? А еще я прочел в Forbes интервью с известным бизнесменом Романом Ивановичем Авдеевым. Всегда восхищался такими людьми как он, которые системно занимаются решением какой-либо проблемы. В данном случае – проблемы сиротства. У Романа Ивановича у самого 17 усыновленных детей, а вместе с кровными их 23. И он основал профильный фонд «Арифметика добра», который помогает детям-сиротам и приемным родителям.

Мы пошли учиться в Школу приемных родителей. И она неожиданно стала для меня хорошим тренингом личностного роста. Уже в Школе я почувствовал себя лучше: наконец, снова находился в среде людей, у которых есть стремления – такие же, как у меня. И теперь постоянно узнавал что-то новое. Причем, это полностью переворачивало мой мир. Усыновление оказалось делом, которым я хотел заниматься, был рад тратить на него много времени, вести о нем разговоры. Я начал читать специализированные книги, изучать детскую и подростковую психологию.

Мы успешно прошли обучение, собрали необходимые документы и получили заключение о возможности быть усыновителями. После курса ШПР, где мы постоянно слышали о том, что «все закладывается до трех лет», решили с женой, что, наверное, нужно усыновлять ребенка помладше. Лет до пяти. И столкнулись с интересной ситуацией —  большинство сотрудников органов опек отвечали на наш запрос коротко и ясно: «детей нет». Тогда мы еще не понимали, почему получаем такой ответ, ведь точно знали, что в детских домах столицы сирот несколько тысяч. Но в Москве мы так и не получили ни одного направления на знакомство с ребенком, поэтому решили поехать в родные края, в Татарстан. Объездили там несколько городов и поселков, оставили везде копии заключения о возможности быть усыновителями.

Спустя месяц, когда уже вернулись в Москву, нам позвонили. Предложили немедленно прилететь, чтобы познакомиться с девочкой. Маленькой Даше, которая, как и мы с женой, и наша кровная дочь, родилась в Казани, было всего два месяца. Дашу мы удочерили в 2013 году. И очень скоро появилось чувство, что вытянули счастливый билет – хотели просто помочь ребенку-сироте, а получили такую огромную любовь, о которой не смели даже мечтать. Мне казалось, что только тогда, в 39 лет, я по-настоящему созрел для отцовства.  Кстати, первое слово нашей маленькой Даши было «папа».

А всего черед год мы с женой подумали и пришли к выводу, что можем попытаться помочь и тем детям, у которых не так много шансов найти семью, как у малышей. Подросткам. Мы уже погрузились в тему и теперь знали, что маленьких детей, тем более без особо сложных проблем со здоровьем, в детских домах действительно практически нет. Их быстро усыновляют. Да и отказываться от младенцев и малышей, к счастью, стали меньше, чем, к примеру, лет десять назад. В итоге сложилась такая картина, что около 80% воспитанников учреждений – это подростки.

Даша. Фото из архива Дениса Салтеева.

Тогда мы познакомились с еще одной Дашей. Ей было почти тринадцать лет. Сначала жена случайно увидела в Интернете видеоролик о ней, потом мы договорились через психолога детского дома о личной встрече. Даша жила в детском доме с девяти лет, с того момента, когда ее мама попала в тюрьму. Маму она очень любила и ждала, а приемную семью начала искать только потому, что невыносимо устала от детского дома. И то поначалу речь шла лишь о гостевом режиме. Мы с женой подумали, что если ребенку нужна поддержка, семейное тепло и общение, мы можем это дать. Пока в течение трех месяцев забирали Дашу на выходные и каникулы к себе домой, успели познакомиться в детском доме еще с одним подростком, Гошей. Точнее, это он проявил инициативу и в один из дней сам подошел к нам знакомиться. История Гоши совсем другая – он с рождения отказник. Его отец умер за несколько месяцев до его рождения, а мама написала отказ. В итоге все 16 лет Гоша жил в детском доме, где постепенно начал пить, курить, воровать. К девятому классу забросил учебу и не ходил в школу – к ОГЭ его даже не допустили. Мы с женой много думали о том, сможем ли справиться с такой сложной задачей, удастся ли нам помочь. Но все-таки решились. В итоге еще одна Даша стала нашей дочерью, а Гоша – сыном.

Гоша. Фото из архива Дениса Салтеева.

Не хочу сказать, что адаптация проходила гладко. В отличие от младенца, подросткам оказалось не так-то просто встроиться в семью. Да и нам с супругой было довольно трудно принять почти взрослых детей. Но, главное, что мы справились. Сегодня, спустя несколько лет, не представляю и даже не хочу представлять себе нашей семьи без кого-то из детей. Каждый из них – огромная и самая важная часть нашей жизни.

Новая жизнь

Параллельно с принятием детей моя жизнь стала неожиданно меняться. Пришла какая-то легкость, свобода. Стало очевидно, что есть еще одно очень важное дело, кроме работы, кроме спортивных успехов и личных удовольствий. Я почувствовал, как мир вокруг меня расширяется. И тогда я сам словно стал больше, важнее, интереснее для самого себя. Тогда в мою жизнь стали приходить люди, которые снова начали предлагать что-то стоящее. Понятно, что это только стечение обстоятельств, но именно в день удочерения мне предложили новую интересную работу.

Фото из архива Дениса Салтеева.

Было такое чувство, что я запустил определенные процессы, которые довольно долго дремали вокруг меня. Или они сами каким-то образом запустились. Я словно шагнул в какую-то бурную полноводную реку и почувствовал, что меня понесло вперед, к новым открытиям. Причем, понесло на хорошей лодке, под нужным парусом и вместе с любимыми людьми. Дышать стало легко. Работа благодаря новому предложению пришла именно такая, чтобы жизнь детей, которые оказались в итоге в нашей семье, стала во много раз легче и спокойнее. Я больше не пропадал сутками в офисе, у меня появился довольно свободный график, и стало гораздо больше воздуха. А главное, я снова чувствую себя на острие – привношу в мир нечто новое, занят нужным делом и в семье, и на работе. В последнее время, когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, отвечаю «в первую очередь я приемный отец». У людей это вызывает бешеное удивление. А мне нравится.

Заработанные деньги я не трачу на бесконечные машины, поездки, гаджеты, рестораны и прочие относительно важные вещи. У меня другие задачи – семья, дом, образование и развитие детей. Я сам уже немного другой. Когда жизнь наполнена смыслом, гораздо легче стоять ровно, ощущая под собой надежную опору. И быть полезным другим.