Музыкальная терапия — сравнительно новое направление в сфере здравоохранения. Специалист в этой области — музыкальный терапевт — работает на стыке психологии, музыки, педагогики, реабилитации и медицины.
Музыкотерапевты ведут работу с пожилыми людьми, пациентами, страдающими психиатрическими нарушениями, нейродегенеративными расстройствами, неврологическими пациентами. В то время как в некоторых странах профессия музыкотерапевта является признанной и официальной, в России такие специалисты только появляются, а стандартов профессии не существует.
О том, кто может стать музыкальным терапевтом, как и для чего это сделать, а также о перспективах развития музыкальной терапии в нашей стране, редакция Вести.Медицина поговорила со специалистами, которые, используя принципиально разные подходы к музыкальной терапии, основанные на российском и зарубежном опыте, занимаются развитием и популяризацией этого направления в нашей стране.
Музыкальный терапевт это медицинская специальность или педагогическая?
Аксана Ковалева-Мусси, представитель Всемирной федерации музыкальных терапевтов:
«Музыкальный терапевт — это вспомогательная профессия в области здоровья, наравне с физиотерапевтами, логопедами, эрготерапевтами, психотерапевтами и другими. Музыкальные терапевты работают во многих областях: это и медицина, и педагогика. Они помогают клиентам и пациентам всех возрастов.
Анастасия Бельтюкова, директор некоммерческой организации в области помощи взрослым с ментальной инвалидностью, один из основателей проекта МузТерапевт.Ру и инициатор конференций МузТерапевт.Ру, проводимых с 2013 года в Москве:
«Музтерапия — интегративная специальность. Это значит, что в ней есть что-то от медицины, что-то от педагогики, психологии, и, конечно же, музыки.
На мой взгляд в обучении музыкальной терапии принципиально давать теоретические знания и параллельно практические. Под практическими понимаются не только непосредственно музыкальные навыки, но и компетенции, важные для терапевта, для специалиста помогающей профессии.
Музыкальная терапия — профессия очень практическая, в ней трудно оставаться теоретиком, не беря в руки музыкальных инструментов, не вступая во взаимодействие с реальными клиентами. Конечно это не отменяет научной деятельности в этой области».
Алла Торопова, президент Российской федерации музыкальной психотерапии:
«Я считаю, и это продвигаю через научно-исследовательские программы, которые внедряются в клиническую и образовательную практику, что в музыкальной терапии должны быть профили: медицинский, психотерапевтический и педагогический.
Медики без музыкального обучения (хотя бы минимального образования) не могут получить такую специальность (профиль), музыканты-педагоги могут получить дополнительное профессиональное образование в области клинической или педагогической музыкальной терапии».
Какими должны быть стандарты обучения и работы такого специалиста?
Аксана Ковалева-Мусси: «Основные стандарты профессии давно прописаны Всемирной Федерацией Музыкальных Терапевтов и включают интенсивное образование с практикой, музыкальное образование, биологию, психологию, социологию (во многих программах добавились нейроанатомия и понимание того, как музыка влияет на мозг), знания теории музыкальной терапии, принципов, направлений, методы работы с людьми разных возрастов и с разными состояниями, обязательна супервизия во время практики».
Что нужно, чтобы стать музыкальным терапевтом?
Аксана Ковалева-Мусси: «Я, обучавшаяся в Канаде и США, говорю с позиции американских реалий. Необходимо для начала быть музыкантом, так как музтерапевты владеют многими инструментами. Все должны уметь петь, знать теорию и историю музыки. Навыки клинической импровизации и композиции абсолютно необходимы в работе.
Также нужны знания из области медицины, включая понимание различных болезней и состояний, знания по психологии развития человека. В зависимости от того, где и с кем работает музтерапевт, добавляются знания более углубленные: гериатрия, например».
Какой инструментарий должен быть у такого специалиста?
Аксана Ковалева-Мусси: «Гитара, фортепиано или любые клавишные, множество различной перкуссии, этнических инструментов (особенно в реалиях различных культур), флейты и другие духовые инструменты (мы часто работаем над дыханием, звукоизвлечением, и духовые инструменты очень в этом помогают).
В работе с детьми я использую немузыкальные средства, такие же как используют физические терапевты — например, мячи разных размеров, балансирующие доски. Неврологические музыкальные терапевты, коим и я являюсь, научены смотреть, что немузыкального помогает конкретному человеку, добавлять музыку, ритм, инструменты к этим упражнениям, увеличивая продолжительность, усиливая мотивацию, задействуя все участки головного мозга.
Алла Торопова: «Это зависит от методов и технологий освоенных музыкальным терапевтом исходя из предыдущей базовой квалификации — музыкальные инструменты по выбору, возможно специальные акустические комнаты или кровати с доступом к аудиосистемам».
Что можете сказать о клинических испытаниях музыкальной терапии?
Алла Торопова: «Они ведутся точечно, отдельными исследователями, в частности много исследований проведено в клинической практике В. Мастнаком и его аспирантами из разных стран. В России я с моими аспирантами веду такие исследования, уже защищено несколько диссертаций на основе доказательной методологии.
Часто за музыкотерапию выдается просто приятное времяпрепровождение и социальная поддержка, что тоже немаловажно. Это, однако, разрывает понимание музыкотерапии, тем более в глазах представителей медицины и консультативной психологии и психотерапии».
Отличаются ли подходы при разных заболеваниях или есть единые принципы?
Аксана Ковалева-Мусси: «Подходы, конечно, различаются. То, что нужно ребенку-аутисту, отличается от того, что нужно взрослому с деменцией, например. Также существуют различные школы и направления (например, неврологическая музтерапия с 19 протоколами; аналитическая; музыко-ориентированная; подход Нордофф-Роббинса и другие).
Единые принципы также есть: это ориентировка на возможности клиента, его интересы, (клиенто-ориентированный подход), основные терапевтические приемы Роджерса, и принцип «не навреди».
Алла Торопова: «Естественно, в каждом случае или типологии нарушений выделяются мишени воздействия, достижимые для музыкальной деятельности. С ними происходит целенаправленная работа средствами музыкальных технологий, это приводит к появлению специальных протоколов музыкальной терапии для определенных клинических ситуаций.
У нас разработаны и получены подтверждения результативности протоколов музыкально-деятельностной терапии по работе с психосоматической астмой у детей и подростков , по работе в неврологическом отделении в пациентами с болезнью Паркинсона и другими нарушениями, приводящими к статусу пациентов- канюленосителей».
Как и у любой терапии у музыкальной терапии могут быть противопоказания. С чем это связано, какие они?
Аксана Ковалева-Мусси: «Музыка может ретравматизировать, так как напрямую влияет на память. Именно из-за этого опасно пускать непрофессионалов работать, например, с посттравматическим синдромом, или с людьми, которые не могут вербализовать свои ощущения и эмоции. Это относится и к младенцам: часто то, что обыватель видит как «хорошенькую» реакцию, является проявлением сенсорной перестимуляции и раздражения.
Нужно знать особенности каждого состояния, болезни, с которыми мы работаем».
Как при подборе терапии учитываются особенности клиента?
Анастасия Бельтюкова: «Подбор терапии — это важнейший этап терапевтических отношений с клиентом. Нельзя просто посмотреть медицинскую карточку и назначить определенные музыкальные композиции, инструмент или упражнения. Безусловно, хороший опытный музтерапевт имеет в голове теоретическую базу, может обращаться к качественным исследованиям, собственному опыту, но без внимательной вдумчивой встречи с клиентом, подбор терапии невозможен.
Когда я говорю о встрече, я имею в виду не только диагностическое разовое занятие, я имею в виду встречу на глубоком личностном уровне. И эта способность терапевта быть открытым к такой встрече, к тому, что клиент может опровергнуть все твои теоретические установки и предыдущий опыт, это очень важное качество, умение, инструмент, который нужно развивать. Это качество можно называть эмпатией, то, что стоит между симпатией и антипатией.
Важно не сливаться в бесконечном умилении перед клиентом и избегать холодной отстраненности, когда перестаешь видеть личность, а видишь только набор симптомов. Необходимо постоянно работать с собой, понимать свои ограничения.
Просто наблюдать, учиться видеть мир и человека, слышать, что он тебе хочет сказать, показать, открыть. Потому что именно там обычно и бывает путь для терапии, правильный инструмент, песня, тон, слово. Если есть это качество у терапевта, то он сможет провести диагностику так, что откроются пути к терапии, к тому, чтобы чем-то помочь клиенту.
Но иметь в голове или на бумаге определенный список диагностический, которым ты руководствуешься и расставлять там галочки очень важно!
Музтерапевт должен быть человеком с горячим сердцем и одновременно холодным разумом. Получается такой супергерой немножко».
В августе 2019 года Министерство здравоохранения выступило с инициативой, порекомендовав работодателям создавать для сотрудников комнаты психоэмоциональной разгрузки. Нахождение в таких помещениях, где предполагается размещать аромалампы, оборудование для музыкальной терапии, капсулы сна и массажные кресла, поможет снять стресс и повысить работоспособность.
Инициатива Минздрава, касающаяся оборудования для музыкальной терапии, реализуема?
Аксана Ковалева-Мусси: «Музыкальная терапия это «треугольник», в котором должен быть пациент/клиент, музыка и ее элементы, музыкальный терапевт. Если нет последнего, нет и терапевтических отношений.
Последние исследования показывают, что именно эти отношения на 60% являются успехом терапии. Поэтому никакие чудо-роботы, айпады с наушниками и прочие технологии не заменят человеческого общения, участия, понимания, сопереживания — всех тех важных составляющих хорошей терапии».
Алла Торопова: «Этот вопрос требует тщательной проработки, нет единого комплекта оборудования для всех направлений и сфер применения, здесь нужен адресный подход с привлечением профессионального консалтинга в каждом случае и учреждении».
Редакция благодарит Марию Пакош за помощь в подготовке материала.
Загрузка...
Комментарии читателей